ХАЙФСКИЙ КАРАНТИН ДВАДЦАТОГО ВЕКА.
В 1911-м в городе была холера, кто застал, тот помнит.
Мэрия тогда уже работала. Мэр был Ибрагим Эль-Халиль, его папа был до него мэром 18 лет, а муж его сестры был после него мэром 19 лет.
Хайфа в те годы процветала и развивалась, деньги в городской казне были, иногда горожане могли показать, на что мэрия их потратила. К примеру, замостили рыночную площадь, для чего расчистили её от вековых наслоений (что включали в себя вековые наслоения в эпоху верблюжье-гужевого транспорта, мы никого воображать не приглашаем). Поставили нефтяные фонари и ночами стало спокойнее. Ввели ежедневную уборку улиц и инспекторы мэрии стали гонять хозяев магазинов, если те, разгружая товары, перекрывали проходы-проезды. Начали прокладывать канализацию, завели в городском бюджете статью "украшение города".
Городская санитарная служба (два врача и несколько инспекторов) уже существовала, но бытовые условия (теснота, отсутствие той же канализации) и, скажем так, бытовые привычки населения оставляли эпидемблагополучие Хайфы на понятном уровне.
Когда в 1911-м пришла холера, мэрия медицинской помощи заражённым не предоставила, а ограничилась предоставлением грузчиков для транспортировки трупов.
Реагирование властей на известие, что в какой-то семье появился больной, было очень оперативным. Работники мэрии немедленно приходили к дому заражённого и заколачивали досками окна и двери со всеми находящимися внутри больными и здоровыми. Еду можно было подавать в узкое отверстие, если были желающие подавать, мэрия этим не занималась.
Понятно, что первым делом жители вообще перестали обращаться к врачам, не только с симптомами холеры, а вообще с любым недомоганием. Это не очень выручало, мэрию извещали соседи и ещё дом оказывался заколоченным, а улица посыпанной известью. Горожане стали ставить палатки на Кармеле и переселяться в них до конца напасти. Места на Кармеле тогда было очень много.
Понятно, что сто девять лет назад Хайфа была меньше нынешней, но важно представлять, насколько.
В 1911-м город практически помещался, в грубом приближении, между нынешним штабом полиции и, скажем, "Сити-центром", наверх уходил тоже примерно до уровня нижней террасы бахайского храма. И море подпирало снизу намного ближе - дальняя сторона улицы Ацмаут и всё, что сейчас за ней, ещё не были насыпаны. Понятно, были выступы и анклавы - французский Кармель, немецкий Кармель, еврейская Герцлия и т.д., дорога, знакомая нам сегодня как Сионистская, уже была, например, проложена наверх, но не с самого начала, а примерно от нынешнего Бейт-Гефен (который тоже уже стоял).
Но основная часть двадцатитысячного населения Большой Хайфы была сосредоточена в тесных границах нижнего города, никаких Бат Галим, Кирьят Элиэзера и Неве Шаанана и в помине не было.
В этой тесной Хайфе 1911-го холера вела себя по-разному. Большинство умерших пришлось на восточную часть города (район нынешнего "Паруса" и за ним), а в самой западной не умер никто. Понять это можно, если представить, как была устроена тогдашняя Хайфа.
В городе с самого начала, ещё в каменных стенах, была мусульманская часть и была христианская, это легко увидеть и сегодня: мечети у Паруса, церкви у метро... И когда стали строить за стенами, мусульмане пошли к востоку - Вади Салеб, Халисса, а христиане к западу - Вади Ниснас, участки между старым городом и Немецкой слободой. Так вот получилось, что уровень просвещённости в санитарных вопросах, и как следствие, уровень противостояния холере, снижался в городе с запада на восток, никто, конечно, этого не планировал. Темплеры, выстроившие свой район просторным и приученные к европейским гигиеническим порядкам, изначально оказались в лучшем положении, они, естественно, и приняли с началом эпидемии самые жёсткие меры, в Немецкой слободе не было умерших. У соседствующих со слободой арабов-христиан смертность была невысокая, в восточных и северных мусульманских районах города, население которых не предпринимало ничего для противостояния холере, умерло больше всего жителей.
Евреи, старавшиеся на Востоке селиться ближе к власти, это давало надежду избежать погромов, тоже жили в восточной части и свой новый район построили там, это, примерно, где сейчас оптовый рынок. Тут тоже нюанс: ашкеназские евреи, а также прибывшие с севера Османской империи образованные сефардские селились в Немецкой слободе, а жить среди мусульман продолжали потомки старых хайфских евреев, выходцев с севера Африки. У них было много жертв.
Влияние холеры на судьбу города оказалось решающим в совсем не санитарном аспекте. Состоятельные еврейские горожане, представители среднего класса - врачи, инженеры, юристы, бизнесмены (миллионеров в городе не было) - осознали, что жить в таких условиях больше нельзя, и задумали новые жилищные проекты на периферии Большой Хайфы: Адар, Бат Галим, Неве Шаанан. Воплотиться которым было суждено только в следующем десятилетии, после войны и смены власти в стране.
/ Evgeny Cobelev /
